Сергей Лифанов - Те Места, Где Королевская Охота[Книга 1]
Хастер не очень–то и сопротивлялся — чем это был не выход?
А из гостиной снова доносился голос Шута:
— А ты, сударыня? Откушать как, не хочешь?
— Нет, сударь, — ответила девушка. И голос ее был спокоен.
— А ты все равно иди поешь, — продолжал настаивать шут. — Мало ли, как оно все дальше–то обернется.
До Хастера донесся шелест одежды — девушка встала и шла в столовую.
— Эй! Звать–то тебя хоть как, красотуля? — окликнул Шут резко.
— Наора, сударь, — голос ее прозвучал без малейшего смущения.
— Вот и умничка! — похвалил Шут, и девушка вошла в столовую, где Хастер, лишь мельком глянув на нее, привычно пододвинул ей стул, обождал, пока она сядет, и опустился на другой.
Следом появилась и девушка в сером. Аккуратно прикрыв за собой дверь, она сразу же захлопотала о глинтвейне для Наоры, начала предлагать какие–то блюда с другого конца стола Хастеру, и он понял, что был прав в ее отношении — служанка, не более того.
Он усердно ел и украдкой присматривался к своей бывшей спутнице. Просто удивительно, как он мог так ошибиться, принимая ее за Прекрасную Герцогиню! Конечно, они похожи — а в то же время если герцогиня очаровательна, то девушка Наора по–настоящему красива; если герцогиня по–детски непосредственна и как будто наивна — то девушка Наора действительно проста и естественна; если герцогиня…
И тут до Хастера дошло, что он сравнивает двух Наор — Наору в роли герцогини и Наору в роли самой себя, и он перестал этим заниматься. Он усмехнулся. О том, во что он, собственно, вляпался по неведению, не думать не хотелось — просто «дернул» еще водочки и как следует закусывал; помогло. Ну и что, что все это было похоже на заговор? На заговор, в котором одной из ключевых фигур был Шут Императора — а это не последняя, судари мои, фигура при Дворе. В котором участвовал герцог Садал — тоже далеко не последняя пешка в политике, знаете ли. В котором участвовали, кроме всего прочего, две девушки — ну, эти–то пешки, пожалуй. В котором присутствие Прекрасной Герцогини в замке Арафа кому–то и почему–то мешало. В котором оказался замешан студент Политеха Тенедос Хастер — только он не знал, зачем и в чем замешан. Который непонятно чем кончится — но вот об этом пока лучше не думать вовсе…
Хастер «дернул» еще и, занявшись куриной ножкой в пикантном соусе, услышал, как Наора, видимо, все же немного нервничавшая, положив вилку, спросила чуть резко:
— Ты не объяснишь мне, что происходит, Алики?
— Сама толком не знаю. — Девушка в сером, которую девушка Наора назвала Алики, сидела в самом конце стола, уперев локти в столешницу, подбородок положив на сложенные ладони, и смотрела на пламя свечей.
— Где Рет — Ратус? — снова спросила Наора.
— Понятия не имею, — был ответ.
— А кто тот господин в кресле?
— Не знаю, — сказала Алики. И уточнила: — И кто второй — тоже не знаю.
— Второй — это Шут Императора, — сказала Наора.
— Надо же! — восхитилась Алики. Она оторвала взгляд от свечей и глянула на Хастера. Хастер жевал курочку и разглядывал узоры на скатерти.
— А этот господин, — с некоторым вызовом сказала Наора, — Внук Императора, господин Тенедос.
Хастер поднял глаза и посмотрел поочередно: сначала на Наору, потом на Алики.
Алики поспешно встала и сделала быстрый реверанс:
— Прошу прошения, ваша светлость.
— Да что вы, — любезно отозвался Хастер, — я так просто господин Тенедос, без «вашей светлости». — Кажется, и на него обратили внимание. Что ж… — Красивые девушки могут называть меня просто Хастер.
— Я не смею, господин Тенедос, — быстро ответила Алики. — Я даже не дворянка.
Хастер взял со стола бутылку вина, посмотрел на этикетку, и самолично разлил вино по бокалам. Он понимал, что уже немного пьян, но события последних нескольких часов требовали от него некоторого расслабления. Ибо, как гласит одна из основных студенческих заповедей: «Если ты попал в неприятную ситуацию и ничего не можешь поделать, то расслабься и постарайся выжать из нее максимум удовольствия»; сию мудрость приписывали таинственному мудрецу — или пророку, это как кому нравится, — Арканастру, и Хастер предпочитал ей следовать. Тем более, что его ситуация была не столь уж неприятной. Вот: две симпатичные, пикантные девушки рядом, вкусная еда, довольно таки изысканные напитки — так почему нет?
— Давайте выпьем за знакомство! — провозгласил он как можно сдержаннее. Получилось не очень. — Меня зовут Хастер, я студент, а в эту историю попал непонятно как.
— Меня зовут Наора, — привстала в книксене бывшая Прекрасная Герцогиня, — я актриса, а в эту историю я ввязалась за деньги.
— Меня зовут Алики, — не менее изящно повторила ее движения девушка в сером, — я мещанка из Берстара, а в эту историю попала, сбежав из дому.
Хастер довольно хмыкнул. Вот как!.. Он медленно выпил свое вино, почему–то до неприличия внимательно рассматривая «серую» девушку. И вдруг вспомнил!
— А я вас, похоже, видел! — воскликнул он. — Ваше лицо сразу показалось мне смутно знакомым. Я недавно проезжал через Берстар, и… — Он замолчал, потому что вспомнил точно. Он звонко хлопнул себя по лбу: — Небеса! Вчера, на Тополиной дороге! — И тут же подумал, что алкоголь сыграл с ним злую шутку: — Простите, сударыня, — он привстал в поклоне, — я, кажется… вы не подумайте…
— Могли бы и вы не подумать… о Тополиной дороге, — обиженно сказала Алики. — Даже если бы это и было правдой. А вообще–то я ездила на Карамельную мызу.
Наора удивилась:
— На Карамельную Мызу? Зачем?
От Хастера не ускользнуло, как девушка едва заметно смутилась, словно сказала что–то лишнее, и ответ девушки подтвердил его подозрения.
— Это долгая история, Наора, — сказала Алики чуть поспешно. — Я потом тебе расскажу. — Она встала. — И вообще, вы оба, наверное, хотите отдохнуть?
— Пожалуй, — Наора тоже чуть натянуто зевнула.
— Отвести тебя в спальню? — радостно предложила Алики.
— Ты здесь совсем как хозяйка, — заметила Наора, не поднимаясь с места.
— Да уж успела оглядеться, — засмеялась Алики. — Я здесь с утра. Рет — Ратус велел в его отсутствие принимать гостей, развлекать их разговором и угощать.
Наора встала.
— Вы не будете возражать, Хастер?
Хастер тоже поднялся, всем видом показывая, что не против.
Алики взяла со стола подсвечник и повела подругу наверх по винтовой лестнице, которая находилась тут же, в углу столовой.
Оставшись один, Хастер задумчиво подцепил кусок ветчины, сунул в его рот, встал и прошелся по столовой. Дверь в гостиную оказалась приоткрытой, и он заглянул в нее. Там в тишине, нарушаемой только потрескиванием дров в камине, таинственный господин в коричневом костюме лениво ковырял кочергой в углях; на его прямых гладко причесанных волосах отблескивали огоньки. Шут был тут же — скорчился в странной позе в соседнем кресле, где до того сидела Наора; ноги его были вытянуты к огню, голова низко склонена, словно он задремал, а рука, свешиваясь с подлокотника, безвольно покачивалась. Хастер вернулся к столу, съел еще ветчины, взял со стола бутылку и посмотрел ее на свет. Вина оставалось еще около половины. Вертя в руках бутылку, Хастер попробовал поразмышлять над ситуацией, но думать ни о чем не хотелось, а хотелось спать.
Он вздохнул и поставил бутылку.
Наверху лестницы скрипнула ступенька. Хастер поднял глаза — это была Алики. Она стояла и смотрела, перегнувшись через перила, на него.
— Господин Тенедос, — окликнула она негромко, — а вы не желаете отдохнуть?
— Очень даже желаю, — не стал спорить Хастер.
— Тогда идите сюда, — пригласила девушка. — Весь этаж в нашем распоряжении.
Хастер пошел было на зов, но вернулся и прихватил полупустую бутылку.
Он поднялся наверх. Девушка поджидала его тут же. В начале темного коридора, заканчивающегося окном, за которым вспыхивали сполохи далеких фейерверков, на мраморной полке еле теплилась лампочка–ночничок. Алики открывала шкафчик под полкой, на крючках, вбитых в дверку с внутренней стороны, висели ключи. Крючков было шесть, по числу дверей в коридоре; первый был пуст, со второго Алики сняла ключ сейчас и протянула Хастеру:
— Пожалуйте, господин Тенедос.
— Хастер, — поправил Хастер.
— Господин Хастер, — поправилась она и сделала легкий быстрый книксен. — Свечи и спички вот здесь, на шкафчике. Зажечь?
— Спасибо, справлюсь сам.
Алики сошла вниз, а Хастер поставил бутылку на полку рядом с ночником и стал открывать свою дверь. Он распахнул ее, постоял на пороге темной комнаты, качаясь с носка на каблук и заложив руки за спину.
Спать резко расхотелось, но может быть, поможет вино?
